Надела свой кожаный плащ с капюшоном, который защитит её от солнечного света, если придется перемещаться днём. Закрепила изогнутую саблю килидж в инкрустированных ножнах на ремне. Взяла модифицированный Ферраном пистолет Браунинг М1903 и занесла руку над одной из пачек патронов в картонной коробке.

Серебряные или простые? — мгновение решала она. Зан сказал, любой ценой всё узнать. Приказ отца был для Катрины выше решений Триумвирата. А важность жизни Джульетт и знаний, которые она в себе несла, могли оказаться ценнее жизни отдельных стражей лордоков. И Катрина выбрала серебряные, надеясь, что ей больше не придется сражаться со своими.

Надеясь, но готовясь именно к этому.

К тому же, во что бы то ни стало, ей нужно попасть в экспедицию сэра Марлоу, чтобы помешать зародиться тем событиям, которые по её мнению приведут к гибели всего рода лордоков.

Возвращаясь за Джульетт на первый этаж, она услышала её испуганный крик. Джульетт сбегала по лестнице из своей комнаты, быстро повторяя:

— Там огонь, там огонь!

Сапфировые глаза наёмницы следом выхватили перемену в освещении внутри дома. Из окон внутрь вливались движущиеся красноватые блики.

— Где? — так же испуганно кричал Джером из гостиной.

— Везде, — послышался мрачный голос Уоллеса.

— Проклятье, да что там происходит? — раздражённо каркнул лорд Смит.

Все они беспокойно забегались, поняв, что снаружи что-то происходит. Смит, Уоллес, Джером и Галлагер подошли к окнам.

— Они подожгли холм вокруг дома! Со второго этажа видно, — продолжала тараторить Джульетт, вытаращив глаза.

Увидев Катрину, Джульетт со всех ног бросилась к ней, схватила за руку и прижалась. Катрина тоже направилась было к окну, но её остановил знакомый голос, громко раздавшийся из-за входной двери.

Со двора эхом несся голос, отразившийся в стенах особняка.

Голос наёмника Нобилиора:

— Услышьте меня, обитатели сего дома и ответьте! Равны ли человеческие жизни, о доблестные христиане?

Опоздали. Наёмник Понарина был уже здесь.

Фонарники сразу же вжались в стены, Джером пригнулся под подоконник.

Катрина нетерпимо вздохнула и спокойно приблизилась на несколько шагов ближе к окну, чтобы увидеть равного себе посланца Триумвирата. Он стоял не близко к дому. Так чтобы его было видно из всех окон. Позади него бушевало пламя, разгоравшееся на склоне холма. Пламя, что лордоки развели вокруг особняка, превратив весь холм в огромную огненную ловушку. Небо скрылось в зловещих бурых клубах дыма.

Но с чего Нобилиор задал столь странный вопрос? Он не склонен к такой театральности.

Сапфировые глаза сузились в красноватых отсветах огня.

— Вот он. Нобилиор, — предостерегающе возвестила Катрина. — Наёмник Понарина Люцербера, лорда-маршала швейцарского.

— Кто там с ним? — шепнул лорд Смит.

Катрина уже разглядела.

Двор особняка вновь сотряс голос швейцарского наёмника:

— У вас всего три минуты на то, чтобы выдать мне девушку по имени Джульетт Фэннинг. И я верну вам этого джентльмена, что пытался разбрызгать её кровь в округе.

Катрина смотрела вполглаза, из глубины дома, так чтобы Нобилиор её не заметил. Этого хватило, чтобы она узнала человека, которого в заложниках держал швейцарский наёмник. Нобилиор плотно прижимал нож к горлу доктора Сагала. А тот остолбенел в руках наёмника от осознания смертельной угрозы.

Видимо, Нобилиор поймал его, когда Сагал выполнял распоряжение сэра Марлоу. Как досадно! А ведь план был хорош. Всё могло получиться, будь у них времени хотя бы на полдня больше!

— Мы должны что-то сделать! — яростно зашептал Уоллес.

— Сомневаюсь я, что этот ублюдок отпустит Сагала, — прохрипел Галлагер и направился к винтовке. — Джером, лорд Смит, тащите сюда все боеприпасы, что у вас имеются.

Нобилиор продолжал говорить:

— Если вы не отдадите мне Джульетт, этот человек умрет на ваших глазах. И тогда я сам приду за Джульетт, — он воздел указательный палец в перчатке к бурому заволоченному дымом небу, — но за неповиновение умрет каждый в этом доме. У вас осталось две минуты.

Джульетт с немой мольбой вцепилась в плечо Катрины. Сербская наёмница глянула в испуганное лицо белокурой девушки, словно отвечая: а что тут можно сделать?

Катрина разгадала план Нобилиора. Времени не было совсем. Пока Нобилиор отвлекал их внимание, где-то поблизости прятались стражи румынского клана. Они вот-вот заберутся в дом.

В следующее мгновение Катрина дёрнула Джульетт за собой обратно по коридору. Решительно направляясь к черному ходу. К конюшне, где их дожидалась вороная лошадь, на которой они сюда приехали полмесяца назад.

Катрина знала, что сможет прорваться сквозь стену огня, бушевавшую всё с большей силой, если пустить лошадь в галоп и получше разогнаться.

Они с Джульетт выбежали к конюшням. Высокая вороная лошадь, взятая наёмницей у Астрид Сандерленд, спокойно дожидалась в стойле. С улицы здесь тянулся едкий запах дыма. В ночном полумраке на стенах играли отсветы огня. Джульетт стояла, подобрав плечи и испуганно таращась в одну точку, пока Катрина накидывала на спину лошади седло и застёгивала ремни.

— А как же доктор Сагал, — прошептала Джульетт, вытирая слезы.

Почувствовав страх пророчицы, Катрина оглянулась на неё, затем твердо взяла за руку и воззвала:

— Джульетт! Ради всего, что ведомо твоему разуму, ради тех откровений, что хранит твоя душа: держись за меня так крепко, как только сможешь. И не отпускай, что бы ни происходило. Не думай ни о ком. Ни о людях. Ни о лордоках. Оставь свой страх здесь. Впереди ждет только путь.

Слова, прошелестевшие, как шепот ветра, как заклинание, отдались в сознании Джульетт и отрезвили девушку.

— Ладно, — скорбно кивнула Джульетт.

— Подойди, — наёмница прислонила руку Джульетт к шее лошади, чтобы отвлечь Джульетт от пугавших её мыслей. Тугой блестящий ворс кольнул ладонь девушки. Черный глаз лошади из-под длинной щеточки ресниц, узнавая, обратился к девушкам. — Это Ленора[21], -представила Катрина и с долей гордости прибавила: — Англо-арабская верховая. Наш путь к спасению.

Слабо, жалобно, но Джульетт улыбнулась.

Катрина продела носок сапога в стремя и легким движением взмыла в седло, блеснув золотом сабли, висящей на бедре. Протянула белую ладонь к Джульетт и помогла забраться на лошадь, подтянув к себе.